Было время, когда Слингби считал (тогда ещё) стажёра странным для роли Жнеца. Все эти вопросы, на которые самому Эрику никогда не приходило в голову искать ответы; долгое молчание после очередного задания, или же рассуждения о смерти. Это не должно волновать вечно живущих, вечно борющихся с человеческим сопротивлением. Они оба - Жнецы, для них попросту не существует иной жизни. Алан это принял. Но пусть и шёл тем же путём, мировоззрение его было иным. Эрика пугали нетипичные для шинигами размышления Хамфриза. И одновременно стыдили. Сам он часто, очень часто находил некое удовлетворение от проделанной работы. Ему нравилось собирать души, сражаться с цепляющимися за жизнь и неизменно побеждать... Но от одной мысли о том, что он подвержен столь низким эмоциям, становилось тошно. Особенно когда напарник совершенно искренне делился с ним своими чувствами и переживаниями... Совершенно искренне восхищался широкими взмахами Косы-пилы и точными движениями, которыми Слингби отбивался от протестующих «щупалец» чужой жизни.
Когда-то Эрик считал Алана слишком впечатлительным. Слабым – никогда. Сейчас юноша боролся изо всех сил, и какие бы муки ни отражались на его лице, ни одного стона не сорвалось с побелевших губ.
Одно только движение – он хотел подняться? – и напряжённое как пружина тело снова обмякает. Эрик был готов помочь, подхватить его руку, закинуть себе на плечо. Но почувствовал, как опускаются плечи Хамфриза, и только плотно сжал зубы, потому что в голову пришло лишь только одно объяснение происходящему. Самое страшное, что только может произойти с Жнецом и... Нет. Это не оно. Чёртово проклятие тут ни при чём. Приторно-сладкий голос в подсознании только глумливо хихикнул, умолкая. Смех казался смутно знакомым. Всезнающим. Его хотелось вытрясти из головы, выбить прочь зарожденную в душе тяжесть... Но пока ничего не было известно доподлинно, и оставалось только крепко держать напарника за плечи, словно это могло помочь прекратить агонию или хотя бы наполовину забрать её себе...
Иррациональная злоба закипала изнутри из-за собственного бессилия. Хотелось сказать, что всё сейчас закончится. Но его опередили. Те же слова сорвались с губ самого Алана.
И это не правда. Хамфриз и сам себе не поверил, так что никогда не обманет Слингби. К чему лгать? Правда читается в глазах напротив – сейчас затуманенных от боли.
- Держись, - отрывисто и немного резко, но напарник поймёт. Да пусть паршивый вор уходит, и ещё весь квартал с собой прихватит. Плевать он хотел на два трупа в переулке и пропащие души. Плевать на плёнки и выволочку от Спирса. Единственное, что имело значение - помочь. Вытащить из тисков боли. Разделить с ним которую Эрик он не мог, не знал как. Поддержать? Оставалось только это. Добавить в голос немного наигранной бодрости...
- Вернёмся в Департамент. Всё с тобой будет отлично. На задание пусть шлют Сатклиффа, он любит кишки выпускать своей...
Фраза оборвалась на середине. Поймав взгляд напарника, Слингби только кивнул, плотно сжав губы.
Где-то позади по каменной мостовой удирал таинственный незнакомец. Туман и расстояние приглушали звук, но казалось, что каблуки беглеца цокают непозволительно громко. Эрик мог... всё ещё мог броситься следом. Но оставлять Алана здесь во власти терзающей боли? Глаза Хамфриза слеповато глядели в том же направлении.
Не зря об этих двоих говорили, понимают друг друга с полуслова. Жнец продолжал держать напарника в – практически – объятиях, неотрывно глядя в сереющее лицо. И отринул погоню окончательно. К чёрту, пусть Спирс всё валит на него – мог догнать, но не сделал этого. И плевать. Хоть режьте. Одно ясно как день, Хамфриз винил себя за то, что преступник бежал сейчас сквозь густой туман. Будто это его вина, будто...
- Сейчас. Потерпи, - осторожно выпуская напарника из рук и подхватывая свою Косу пробормотал шинигами.
Даже на грани сознания Алан думал о том, чтобы выполнить их работу хотя бы отчасти. Принести доказательства пропажи, дать зацепку остальным диспетчерам для расследования... Два шага вперёд – к остывающим трупам бродяжек. Острая пила безжалостно вонзилась в мёртвеца, а резко выброшенный залп плёнок ещё одним взмахом отбит прочь. Плёнки почти не сопротивлялись, и Жнец точным движением схватил извивающийся конец, с пустующими чёрными кадрами в самом конце и дёрнул, призывая быстрее скручиваться на ладони. В тот момент его не волновало расследование. Вор будет пойман, стоит ему только ещё раз нанести удар, Эрик лично отправится и вышибет ему мозги, будто в произошедшем с Аланом есть его вина. Демон бы с ним! Со всеми ними: с украденными душами, плёнкой, погоней и Уильямом тоже.
Второй труп занял времени ещё меньше – парнишка был моложе своего приятеля. Бесполезные кадры чужих жизней, мелькая, исчезли на острие Косы. Мужчина сунул оружие под мышку и вернулся к напарнику, присел на одно колено рядом с ним и заглянул в лицо.
- Как ты, Алан? Сможешь идти? Обопрись на меня.